Когда самолёт набрал достаточную высоту, и нам было разрешено расстегнуть ремни, я осмотрелся по сторонам и обратил внимание на молодого человека, сидящего рядом со мной. Он был неряшливо одет, нелепо подёргивал головой в такт музыке, звучащей из наушников и не следил за своей внешностью, однако производил впечатление человека творческого и интересного. Вспомнив о собственной привычке заводить знакомых в пути (привычка, которую неплохо бы иметь каждому из нас), я несколько раз коснулся плеча парня. Тот снял наушники и выжидающе посмотрел на меня.
Когда самолёт набрал достаточную высоту, и нам было разрешено расстегнуть ремни, я осмотрелся по сторонам и обратил внимание на молодого человека, сидящего рядом со мной. Он был неряшливо одет, нелепо подёргивал головой в такт музыке, звучащей из наушников и не следил за своей внешностью, однако производил впечатление человека творческого и интересного. Вспомнив о собственной привычке заводить знакомых в пути (привычка, которую неплохо бы иметь каждому из нас), я несколько раз коснулся плеча парня. Тот снял наушники и выжидающе посмотрел на меня.
Мы познакомились, моментально перешли на «ты» и разговорились. Как оказалось, его звали Игорь, он летел в Санкт-Петербург подавать документы в один из крупных университетов города. Один из моих хороших товарищей преподавал в этом университете; я предложил Игорю связаться с ним, дабы на вступительных экзаменах, которые у парня должны были начаться уже через пару дней, ему был оказан более радушный приём. Игорь наотрез отказался, оправдывая это на «отлично» пройденными подготовительными курсами и непробиваемым желанием «решать свои проблемы самому». Так и не убедив его в искренности своих намерений, я попрощался с ним в аэропорту Санкт-Петербурга.
Почему он не принял моё предложение? Или, идя от частного к общему: почему мы боимся доброты? Почему любую попытку помочь нам мы воспринимаем со звериным оскалом? Времена лихих 90-ых прошли: никто уже не носит ножик за поясом. Но до сих пор доброта нас пугает, заставляет искать подвох и тайный злой умысел. А так жить нельзя.
Большую часть своей жизни я общаюсь с людьми, взаимодействую с ними, предлагая что-то и принимая что-то взамен. Общение, построенное на злости и ожидании ножа в спину, не может быть продуктивным. Без доверия и взаимного уважения сложно построить долгосрочные отношения – дружеские, деловые и, тем более, любовные. А о каком доверии можно говорить, если банальное предложение помочь воспринимается, как оскорбление?
Разумеется, не существует кристально чистого альтруизма – как и нет абсолютной безвозмездности. Когда я предлагал тому парню свою помощь, я ждал от него кое-что взамен. Что? Улыбку, согласие, радость от появившейся возможности – разве это так тяжело дать? Я не хотел от него ни какой-либо ответной услуги, ни уж тем более денежной компенсации. Я уже говорил ранее, что люди меняются, и не стоит стесняться просить о помощи – скорее всего, она будет вам оказана. Когда же помощь вам предлагается – отчего же отказываться? Если человек говорит, что может вам помочь, то врать ему, скорее всего, не имеет никакого смысла. Вся «тяжёлая» часть, где вы просите человека об одолжении, уже сделана за вас. Зачем бояться доброты?
P.S. Как я потом узнал у моего друга-преподавателя, Игорь всё-таки не поступил. Из-за излишнего волнения на вступительных ему снизили оценку, и до проходного балла на бюджет ему не хватило совсем чуть-чуть.
Желаю Вам успехов!
Вадим ШЛАХТЕР